С бодуна, с просонья
про себя узнал:
Выпал из "Шансона" я,
в Интернет попал.
Что же дальше будет?
Экий прецендент!
Я ж - как хрен на блюде,
Словно президент.
Всем нам польза будет
без сомненья, бля...
Голосуйте, люди,
Только за меня!
Слава - я подумал -
Раз уж я при ней...
Не податься ль в Думу
на корчёвку "пней"?
1999 г.
Про то, как Шандриков и Звездин -
он таки Северный в миру -
в Одессу раз решили съездить,
я вам за это не совру.
Шалавы стройные вздыхали -
Володя ж девкам подмигнул...
Когда в порту его встречали, -
стоял почётный караул.
Одесса - это Миг момента.
Один Привоз, считай, музей.
Сам Дюк сошёл бы с постамента,
Чтоб на концерт попасть друзей.
О том концерте на причале
по Молдаванке шли понты...
И за неделю уже знали:
фанаты, урки и менты.
"Ах, Боже ж мой, какая драма!" -
Скулил скрипач, жуя хурму.
Каштан расцвел: "Послушай, Зяма,
я не хочу весной в тюрьму..."
На Вове красная рубашка,
слегка небритый и хмельной,
он, как медведь, обнял Аркашу.
И обменялся с ним слезой.
Хотя на улице был минус,
друзьям - до фени, ё-моё!..
А как зашли они в "Гамбринус",
притихло местное жульё.
Аркаша в шляпе из Техаса
пошёл до стойки, не спеша...
Рубаха красная с атласа -
"сказала": "Тихо, братцы, ша!"
Тушите свет, сливайте воду!
Считай, начался катаклизьм,
когда Аркаша и Володя
петь под оркестр принялись.
В углу заплакал вор Одесский.
Вздохнул на вассере Марат.
А оператор Коцишевский -
того слегка хватил "кондрат".
Так "Черноморская" им, "Чайка",
музон лабала, что держись...
Увековечив Миг случайно
на всю оставшуюся жизнь.
Года, как чайка, пролетели,
с тех пор прошло уж 20 лет.
Володя жив, хоть не при деле,
а вот Аркаши больше нет.
Каштаны пилят по Одессе.
Стал "Дерибас", как скотный двор.
И только их остались песни
на наших плёнках до сих пор.
Искать рецепта бесполезно, -
где взять слова и страсть, и злость,
чтоб эхо песен их нетрезвых
в душе людей отозвалось.
Я вам не скажу за всю Одессу.
От неё остался анекдот...
Там теперь поют другие песни.
Но размер души совсем не тот.
21 февраля 1999 г.
Погребами, как гробами,
вспухли улицы - бардак!
Ну, а между гаражами
киснут кошки с голубями
и - фекалии собак...
На помойке - под окошком -
бабки роются в дерьме.
Там капуста и картошка,
хоть осклизлая немножко,
но съедобная вполне...
Чёрный дым, опять жгут шину.
Может, выбросы с "СК"...
И повисла матерщина
над бельишком, что Марина
поразвесила с утра.
Кто-то вновь "включил" Армстронга.
Децибельный, мощный джаз.
За углом звучит негромко
Грустным маршем похоронка -
за три дня уж пятый раз.
За коммерческий киосок,
в тополя, где гаражи,
одержимые поносом
и, воняя дихлофосом,
по нужде пошли бомжи...
Крики, вопли покрывает
звон разбитого стекла.
И дворняга подвывает,
Будто тоже понимает -
кто-то выпал из окна...
На какое-то мгновенье
дебошир в подъезде стих.
То - с мигалкой, при сирене,
наш ОМОН на "Ситроене"
промелькнул, везя чувих...
По-над домом лайнер скорый
прогремел, стена дрожит.
Слава Богу, утро скоро!
Очумев от драк и споров,
Перед утром город спит.
Я ж уснуть и не пытался.
Ждёт меня родной завод.
Я оделся и подался...
У соседей кран сломался -
вслед строчит, как пулемёт.
Утро красит нежным цветом
стены древние... тюрьмы.
По клоповникам-клозетам
просыпается с рассветом
заключённых полстраны.
Холодок бежит за ворот.
Шум трамваев и машин.
- С добрым утром, милый город! -
Распевает под забором
полуголый гражданин...
1995-96 гг.
Рождённые, чтоб сказки сделать былями,
воюем в коммуналках с тараканами.
Виски с чего-то сделались ковыльными.
Осталось только водку жрать стаканами.
Семья - необходимость размножения.
Рабы - нам это с детства уготовано.
Друзья - удел для времяпровождения.
А деньги - чтобы кот не сдох от голода.
Кремлёвский звон - печальный звон.
Как много дум наводит он...
Мечты - чтоб за спиною крылья выросли.
Облом! - В дурдоме гаснут мысли гения.
Итог - в расцвете плесень, гниль от сырости.
Мозгов и душ повальное растление.
Ур-р-а! За революцию! - кричали мы,
Перед Кремлём неся панно огромные.
В ответ кивали нам Руси начальники,
Взаимно орденами награждённые...
Кремлёвский звон - печальный звон.
Как много дум наводит он...
Притон для крыс за стенкой исторической.
Притом - там голубые есть, аж - синие...
Сбылась мечта картавого величества -
Кухарки лихо правят всей Россиею.
На паперти страна в лохмотьях нищенки
Благодарит подавших ей людей:
Тюрьма по Боре плачет и по Мишеньке,
Им отольются кровью слёзы матерей.
Кремлёвский звон - печальный звон.
Как много дум наводит он...
1999 г.