Текст ЦГАЛИ
Расшифровка фонограммы в исп. А. Северного
Текст из сб. "Песни дворов и улиц"
Текст из сб. "Песни узников"
Текст из сб. "Песни неволи"
Текст из кн.: В. Фрид "58 1/2: записки лагерного придурка"
К исходной странице | К главной странице
Луной озарены зеркальные воды,
Где, детка, сидели с тобою вдвоем.
Так тихо и нежно забилось сердечко,
Не мог я сказать ни о чем.
Поверь, дорогая, что я ведь не сокол,
Чтоб вечно на воле летать,
Чтоб вечно тобой любоваться, родная,
Любить и к груди прижимать.
Гуляй, моя детка, пока я на воле,
Пока я на воле - я твой.
А может случится, я буду в неволе -
Тобой завладеет другой.
И, может, умру за решеткой тюремной,
За крепким тюремным замком.
Меня похоронят на ближнем кладбище,
И ты не узнаешь о том.
Но если поправлюсь и выйду на волю,
И будет в груди веселей,
Мы встретимся снова в той самой аллее,
Где - помнишь? - Нам пел соловей...
ЦГАЛИ, ф. 483, оп. 1, ед. хр. 509. Записано Э. Ф. Гофман в 1930-31 гг.
Луной озарились хрустальные воды,
Где, детка, сидели мы вдвоем.
Так нежно, так сладко забилось мое сердце,
Ушла ты, не сказала ни о чем.
Люби меня, детка, покуда я на воле,
Покуда я на воле - я твой.
Судьба нас разлучит, я буду жить в неволе -
Тобою завладеет кореш мой.
Я вор и бандит из преступного мира,
Меня ведь очень трудно полюбить,
Не лучше ль расканаться нам по своим хавирам,
Друг друга навеки позабыть?
Ты будешь богата и, может быть, счастлива...
Я ж нищий, бродяга и вор.
В шикарной карете тогда проедешь мимо
И ты не заметишь мой взор.
Я буду лежать на тюремной кровати,
Я буду лежать и умирать,
А ты не придешь, моя милая детка,
Меня обнимать, целовать.
Расшифровка фонограммы в исп. А. Северного (1976 г.)
Луна озарила зеркальные воды,
Где с милой гуляли вдвоем,
Так тяжко и нежно забилось мое сердце -
Ушла, не сказала ничего.
Люби меня, детка, пока я на воле,
Пока я на воле, буду твой.
Тюрьма нас разлучит - я буду в неволе,
Тобой завладеет кореш мой.
Я срок получу, меня вышлют надолго,
Надолго, быть может, навсегда.
Ты будешь жить счастливо, а, может, богато,
А я, молодец, никогда.
Я пилку достану, с товарищем верным
В тюрьме я решетку распилю.
Пускай луна светит отраженным светом -
Меня не поймать, я уйду.
Но если заметит тюремная стража,
Тогда я, мальчишка, пропал:
Тревога! И выстрел! И вниз головою
Сорвался с баркаса и упал.
Ко мне подбежит сам тюремный начальник
И спросит: зачем я бежал.
А кровь так польется горячей струею,
Наверно, мальчишка, я пропал.
Я буду лежать в той больнице тюремной,
А, может, я буду умирать.
Но ты не придешь ко мне, милая детка,
Не будешь слез горьких проливать.
"Песни дворов и улиц", кн. 2, СПб.: "Пенаты", 1996 г., с. 151.
Люби меня, девчонка, пока я на воле,
Пока я на воле, я твой.
Судьба нас разлучит, я буду жить в неволе,
Тобой завладеет другой.
Я - вор, я - бандит, я - преступник сего мира,
Я - вор, вора трудно любить.
Возьму-ка я пилу и с товарищем верным
Решеточку в тюрьме я распилю.
А если заметит конвой за стеною,
Тогда я, мальчишечка, пропал.
Вот выстрел раздался, я вниз головою
С тюремной ограды упал.
И кровь полилась беспрерывною струею
Из раны моей головы.
Лежу в лазарете на койке железной,
Сестрица, подай мне воды.
Подай мне чернила, листочек бумаги,
Родным я письмо напишу.
Родные прочитают, про сына прочитают,
Что сын в лазарете лежит.
"Песни узников", Красноярск, "Офсет", 1995 г., с. 74. Записано со слов Н. Е. Астаповой, г. Красноярск, апрель 1992 г.
Луна озарила зеркальные воды,
Где с милой гуляли вдвоем,
Так тяжко и нежно забилось мое сердце -
Ушла, не сказала ничего.
Люби меня, детка, пока я на воле,
Пока я на воле, буду твой.
Тюрьма нас разлучит - я буду в неволе,
Тобой завладеет кореш мой.
Я срок получу, меня вышлют надолго,
Надолго, быть может, навсегда.
Ты будешь жить счастливо, а может, богато,
А я, молодец, никогда.
Я пилку достану, с товарищем верным
В тюрьме я решетку распилю.
Пускай луна светит отраженным светом -
Меня не поймать, я уйду.
Но если заметит тюремная стража,
Тогда я, мальчишка, пропал:
Тревога! И выстрел! И вниз головою
Сорвался с баркаса и упал.
Ко мне подбежит сам тюремный начальник
И спросит: зачем я бежал.
А кровь так польется горячей струею.
Наверно, мальчишка, я пропал.
Я буду лежать в той больнице тюремной,
А может, я буду умирать.
Но ты не приедешь ко мне, милая детка,
Не будешь слез горьких проливать.
"Песни неволи", М. -Мн., 1996 г., с. 137.
Луна озарила зеркальные воды,
Где, деточка, гуляли мы вдвоем.
Так тихо и нежно забилось мое сердце -
Ушла, не спросила ни о чем.
Я вор, я злодей, сын преступного мира,
Я вор, меня трудно любить.
Не лучше ль нам, детка, с тобою расстаться,
Друг друга навек позабыть?
Пойми, моя детка, что я ведь не сокол,
Чтоб вечно по воле летать,
Чтоб вечно тебя, моя милая детка,
Ласкать и к груди прижимать.
Гуляй, моя детка, пока я на свободе,
Пока я на воле - я твой.
Тюрьма нас разлучит, я буду жить в неволе,
Тобой завладеет другой.
Я срок получу и уеду далёко,
Далёко - быть может, навсегда.
Ты будешь жить богато, а может, и счастливо,
А я уж нигде и никогда.
Я пилку возьму и с товарищем верным
Решетку в окошке пропилю,
Пусть светит луна своим продажным светом -
К тебе я, моя детка, убегу.
Но если заметит тюремная стража -
Тогда я, мальчишечка, пропал:
Тревога и выстрел, и вниз головою
Сорвался с карниза и упал.
И кровь побежит непрерывной струею
Из ран в голове и на груди.
Начальство придет и склонится надо мною -
О, как ненавистны мне они!
В больнице у Газа, на койке больничной
Я буду один умирать,
И ты не придешь с своей лаской привычной,
Не станешь меня целовать...
В. Фрид "58 1/2: записки лагерного придурка", М.: Дом Русанова, 1996 г., с. 251.
К исходной странице | К главной странице
|