|
Текст из школьного альбома Ольги М.,
Расшифровка фонограммы в исп. В. Гагина
Текст из сб. "Песенный фольклор ГУЛАГа..."
К исходной странице | К главной странице
Помню двор, занесенный белым снегом пушистым,
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Взгляд усталый, но нежный, говорил о любви.
Подошла ты к вагону, но уже было поздно -
Поезд тронулся с места. Север был впереди.
Ты бежала по шпалам, обливаясь слезами,
И, споткнувшись, упала на вагонном пути.
В Заполярье далеком я свой срок отбываю
И тебя, дорогую, вспоминаю всегда.
Пусть усталые годы пролетят без возврата,
Как из рек вытекает весною вода.
Помню двор, занесенный белым снегом пушистым,
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Взгляд усталый, но нежный, говорил о любви.
Текст из школьного альбома Ольги М., г. Киев, 7 кл., (1976 г).
Помню двор, занесенный снегом белым, пушистым.
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Взгляд усталый и нежный говорил мне "Прости!".
Дни проходят в разлуке словно серые пятна.
Я твой взгляд вспоминаю и тоскую, любя...
Пусть суровые годы пролетят безвозвратно,
Я забуду невзгоды, вновь увидев тебя.
Злые годы неволи пролетят безвозвратно,
Я забуду невзгоды, вновь увидев тебя.
Знаю, милая, знаю: наша встреча нескоро,
Но мы будем, как прежде, о любви говорить.
И опять закружатся в синей дымке снежинки...
Счастье будущей встречи - между нами, как нить.
Помню двор, занесенный снегом белым, пушистым.
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Только эти снежинки - были слезы твои.
Расшифровка фонограммы в исп. В. Гагина (октябрь 1997 г.).
Помню двор, занесенный белым снегом пушистым,
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Взгляд задумчивый нежный говорил о любви.
Подошла ты к перрону, но уже было поздно,
Поезд тронулся с места, лагерь был впереди.
Ты бежала по шпалам, обливаясь слезами,
Ты упала, рыдая, на вагонном пути.
Мы расстались с тобою, позабыли друг друга,
Но тебя, дорогая, всё равно я люблю.
Пусть пройдут невозвратно те далекие годы,
Но тебя я, родная, всё равно я найду.
Будет литься вино по столу с белой скатертью.
Зимний день так хорош, мы пойдем погулять.
И тогда в белой дымке закружат снежинки,
Как кружили когда-то в голубой синеве.
Помню двор, занесенный белым снегом пушистым,
Ты стояла у дверцы голубого такси.
У тебя на ресницах серебрились снежинки,
Взгляд задумчивый нежный говорил о любви.
- М. и Л. Джекобсон. Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1917-1939), М., Современный гуманитарный университет, 1998, с. 373.
|
