| 
   
  
Текст из сб. "Песни дворов и улиц" 
Текст из сб. "Споем, жиган..." 
 
К исходной странице | К главной странице 
 
Здесь, на русской земле, я чужой и далекий, 
Здесь на русской земле, я лишен очага. 
Между мною, рабом, и тобой, одинокой, 
Вечно сопки стоят, мерзлота и снега. 
Я писать перестал: письма плохо доходят. 
Не дождусь от тебя я желанных вестей. 
Утомленным полетом на юг птицы уходят. 
Я гляжу на счастливых друзей-журавлей. 
Расцветет там сирень у тебя под окошком. 
Здесь в предсмертном бреду будет только зима. 
Расскажите вы всем, расскажите немножко, 
Что на русской земле есть земля Колыма. 
Расскажите вы там, как в морозы и слякоть, 
Выбиваясь из сил, мы копали металл, 
О, как больно в груди и как хочется плакать, 
Только птицам известно в развалинах скал. 
Я не стал узнавать той страны, где родился, 
Мне не хочется жить. Хватит больше рыдать. 
В нищете вырастал я, с родными простился. 
Я устал, журавли. Вас не в силах догнать. 
Год за годом пройдет. Старость к нам подкрадется, 
И морщины в лице... Не мечтать о любви. 
Неужели пожить по-людски не придется? 
Жду ответ, журавли, на обратном пути. 
"Песни дворов и улиц", кн. 2, СПб.: Издательский дом "Пенаты", 1996, (С. 77).  
Здесь, под небом родным, в Колыме, нам родимой, 
Слышен звон кандалов, скрип тюремных дверей. 
Люди спят на ходу, на ходу замерзают. 
Кто замерз, тот и счастлив - того больше не бьют. 
Скоро кончится срок, и вернемся на волю, 
Будем жить-воровать и опять мы сгорим. 
И опять - та же песнь, и опять те мотивы... 
Значит, нет, пацану, мне другого пути. 
"Споем, жиган", СПб.: ЛИК, 1995. (С. 270), текст взят из альбома 1950-х гг., полученного В. С. Бахтиным в 1993 г. от бывшего воспитателя детской колонии в Пушкине И. П. Дмитриева.  
 
  
 |