Записано И. Бордусенко
Расшифровка фонограммы в исп. А. Северного
Расшифровка фонограммы в исп. С. Рыжова
Расшифровка фонограммы в исп. анс. "Братья Жемчужные"
Расшифровка фонограммы в исп. С. Загва
Расшифровка фонограммы в исп. В. Медина

* * *

Тает над заливом лед весною,
В городе деревья расцветут...
Только нас с тобою под конвоем
В лагеря на Север увезут.

Снова эти крытые вагоны
И колес неровный перебой,
Снова опустевшие перроны
И собак протяжный злобный вой.

Днем и ночью там по ним шагают
Часовых усталые шаги.
Вспомни, друг, как нас с тобой встречали
В лагерях угрюмые огни.

Я не знаю, что это такое,
Все забыли наши имена,
И никто не скажет, только мама
Скажет, что у сына седина.

Скажет, что "мой сын еще вернется",
А кто любит - долго будет ждать.
Может быть, когда-нибудь придется
Эту боль, как матери, узнать.

Расцветут утоптанные розы -
Сын вернулся с лагеря домой.
На глазах непрошеные слезы
Потому, что сын совсем седой.

* * *

На заливе лед весною тает,
И в садах деревья расцветут...
Только нас с тобою под конвоем
На далекий Север поведут.

Снова эти крытые вагоны
И собак конвойных злобный вой,
Снова опустевшие перроны,
По которым нас водил конвой.

В лагерях мечтают о свободе,
Но о ней не смеют говорить.
Автоматы часовых на взводе
Вам свободу могут заменить.

А когда домой ты возвратишься,
Мать-старушка выйдет на крыльцо,
Скажет: "Здравствуй, сын!..", и отвернется,
Затаив в душе невольный стон.

Бросит приготовленные розы,
На глазах появится слеза,
И никто не знает - только мама -
Отчего у сына седина.

На заливе лед весною тает,
И в садах деревья расцветут...
Только нас с тобою под конвоем
На далекий Север поведут.

* * *

На реке давно уж лед растаял,
И в саду деревья зацвели.
Только нас с тобою под конвоем
Далеко на Север повели.

В лагерях мечтают о свободе,
Но о ней не смеют говорить.
Автоматы часовых на взводе
Нам свободу смогут заменить.

А когда вернешься в край родимый,
Мать-старушка выйдет на перрон,
Скажет: "Здравствуй, сын!", и отвернется,
Подавив в душе неровный стон.

Бросит приготовленные розы,
Скажет: "Сын, вернулся ты домой..."
На глазах непрошеные слезы,
Потому что сын совсем седой.

Годы пролетели, словно птицы...
Позабудут наши имена.
И никто не знает, только мама -
Отчего у сына седина.

Снова эти крытые вагоны,
И колес неровный перебой,
Снова опустевшие перроны,
По которым нас ведет конвой.

* * *

На заливе лед весною тает,
Скоро все деревья расцветут,
Только нас с тобою под конвоем, Алеша!
Далеко на Север повезут.

Снова эти крытые вагоны
И колес неровный перестук,
Снова опустевшие перроны, Алеша!
По которым нас с тобой ведут.

Вижу степь широкую, глухую
На крутом скалистом берегу.
По тебе, свобода, я тоскую, Алеша!
И в жиганском сердце берегу.

В лагерях мечтают о свободе,
Но нельзя об этом говорить.
Автоматы часовых на взводе, Алеша!
Вам свободу смогут заменить.

Скоро вы увидите как летом
В поле все цветочки расцветут.
Разве вы не знаете об этом, Алеша?
Что цветы свободы только ждут.

Скажут ей, что сын ее вернулся -
Мать-старушка выйдет на порог,
Скажет: "Здравствуй, сын!..", и откачнется,
Затая в душе невольный стон.

Бросит приготовленные розы,
Скажет: "Сын вернулся в край родной..."
На глазах непрошеные слезы
Потому, что сын совсем седой.

* * *

На заливе лед весною тает,
Васильки на поле расцветут...
Только нас с тобою под конвоем
На далекий Север повезут.

Снова эти крытые вагоны
И колес неровный перебой,
Снова опустевшие перроны
И собак конвойных злобный вой.

Передай ворам и хулиганам:
Если кто-нибудь один из них,
Может быть, совсем еще мальчишка,
Весточку нам сможет принести.

В лагерях мечтают о свободе,
Но о ней нельзя и говорить.
Карабины часовых на взводе
Могут нам свободу заменить.,

Помнишь эти частые тревоги,
Свет прожекторов, дозор ночной?
Помнишь эти пыльные дороги,
По которым нас водил конвой?

По которым день и ночь шагали
Часовых тревожные шаги?
Помнишь ты, как нас с тобой встречали
В лагерях тревожные огни?

Или ты забыл на сердце рану? -
Эту боль нельзя нам заглушить.
Помнишь ты окон стальные рамы? -
Разве можно это все забыть...

Скоро вы увидете - как летом
Васильки на поле расцветут.
Разве вы не знаете об этом,
Что цветы свободных только ждут.

Вижу степь далекую, глухую
На чужом скалистом берегу.
О тебе, родная, я тоскую,
Твой любимый образ берегу.

Дни и ночи пролетят упрямо.
Все забудут наши имена.
И никто не скажет, только мама
Скажет, что у сына седина.

На заливе лед весною тает,
Васильки на поле расцветут...
Только нас с тобою под конвоем
На далекий Север повезут.

* * *

На заливах тает снег весною,
И в саду деревья расцветут...
Только нас с тобою под конвоем
В лагеря этапом повезут.

Снова эти крытые вагоны
И колес неровный перебой.
Снова опустевшие перроны
И собак конвойных злобный вой.

В лагерях не знают о свободе
И о ней не смеют говорить.
Там винтовки часовых на взводе
Нам свободу могут заменить.

Помнишь эти частые тревоги,
Свет прожекторов, дозор ночной?
Помнишь эти пыльные дороги,
По которым нас водил конвой?

По которым день и ночь шагали
Часовых тревожные шаги?
Помнишь ты, как нас с тобой нас встречали
В лагерях тревожные огни?

Или ты забыл на сердце рану?
Эту боль нельзя нам заглушить...
Помнишь ты окон стальные рамы?
Разве можно это все забыть...

Скоро вы увидите как летом
Васильки на поле расцветут...
Разве вы не знаете об этом -
Что цветы свободных только ждут.

Вижу степь далекую, глухую
На чужом скалистом берегу.
О тебе, родная, я тоскую,
Твой любимый образ берегу.

День и ночь проходят годы прямо.
Все забудут наши имена.
И никто не скажет, только мама
Скажет, что у сына седина.