Расшифровка фонограммы в исп. неизвестного
Расшифровка фонограммы в исп. Б. Рахлина
Текст из сб. "Песни неволи"
Расшифровка фонограммы в исп. А Северного (1970-е гг.)
Расшифровка фонограммы в исп. А. Козлова и А. Макаревича
Расшифровка фонограммы в исп. А. Северного (1960-е гг.)
Расшифровка фонограммы в исп. В. Медина

* * *

Это было летом, в жаркую погоду,
Когда сидели мы под липкою в скверу.
В твоих глазах метался пьяный ветер,
И папироска чуть дымилася во рту.

Ты подошла ко мне похабною походочкой
И тихо на ухо шепнула мне: "Пойдем..."
А через час, споивши меня водочкой,
Ты завладела моим сердцем, как рублем.

Я не был вором, а ты была блатная,
Ты уркаганом сделала меня.
Ты познакомила с малиной и наганом,
Идти на мокрую - не дрогнула рука.

Нас было пятеро фартовых ребятишечек,
И все барышники имели барыши.
Четверых к стеночке поставили по делу,
Меня ж надолго в тюрягу упекли.

Брючата-чарльстоны, колесики со скрипом
Я на халатик тюремный обменял.
За эти восемь лет я много горя принял,
И не один на мне волосик полинял.

Так что ж стоишь, краснеешь и бледнеешь?
А ты такая, как восемь лет назад,
С такой же гордою поднятой головою...
Так что ж, дешевка, опустила в землю взгляд!

Костюмчик серенький

Костюмчик серенький, колесики со скрипом,
Я на тюремные бушлаты променял.
За восемь лет немало горя мыкал,
И не один на мне волосик полинял.

Ты помнишь с биксою когда тебя я встретил,
Ты помнишь прелесть наших встреч в саду?
В твоих глазах метался пьяный ветер,
И папиросочка дымилася во рту.

Ты подошла ко мне танцующей походкой
И по-блатному бросила: "Пойдем!"
А вечерком меня поила водкой
И завладела моим сердцем, как рублем.

Тогда еще я не был хулиганом,
Ты уркаганом сделала меня.
А я познакомился с малиной и наганом,
И на скочки с тобой ходил, бывало, я.

Нас было шестеро фартовых ребятишек.
Нас было шестеро, причем, все шулера.
А я пятерых из них поставил к стенке лобом,
А сам в кичман попал на долгие года.

Костюмчик серенький, колесики со скрипом
Я на тюремные бушлаты променял.
За восемь лет немало горя мыкал,
И не один на мне волосик полинял.

* * *

Костюмчик серенький, ботиночки со скрипом
Я на тюремные халаты променял.
За восемь лет немало горя мыкал,
Из-за тебя, моя дешевка, пострадал.

И вот опять схожу я на вокзале,
А ты такая же, как восемь лет назад,
Своими жгучими прекрасными глазами
Ты вновь к себе мой привлекаешь взгляд.

Ты подошла ко мне и так сказала,
Ты по-блатному мне сказала: "Ну, пойдем!"
А поздно вечером поила меня водкой
И завладела моим сердцем, как рублем.

Ведь никогда я не был хулиганом,
А хулиганом ты сделала меня,
Ты познакомила с малиной и наганом
И до тюрьмы меня ты довела.
Вот такие дела!

* * *

Ты подошла ко мне нелегкою походкою,
Взяла за ручку и сказала мне: "Пойдем..."
А через час поила меня водкою
И завладела моим сердцем, как рублем.

Нас было шестеро фартовых ребятишек,
Все были жулики, все были шулера,
И пятерых из нас прибило пулькой к стенке,
Меня ж отправили надолго в лагеря.

И вот теперь сижу я, и как лярва припухаю
На голых нарах и пайке триста грамм
И все о том, о том лишь вспоминаю -
Такая жизнь дается лишь ворам.

Костюмчик серенький и прохоря со скрипом
Я на бушлат тюремный променял,
За эти десять лет немало горя видел,
И ни один на мне волосик полинял.

Ты подошла ко мне нелегкою походкою,
Взяла за ручку и сказала мне: "Пойдем..."
А через час поила меня водкою
И завладела моим сердцем, как рублем.

* * *

Я помню день, когда тебя я встретил,
Ты прислоняся, стояла на мосту.
В твоих глазах метался пьяный ветер,
И папиросочка дымилася во рту.

Ты подошла ко мне танцующей походкою
И тихо-тихо сказала мне: "Пойдем..."
А через час споила меня водкою,
И завладела моим сердцем и рублем.

Ведь до тебя я не был уркаганом,
Но уркаганом ты сделала меня,
Ты познакомила с малиной и наганом,
Идти на мокрое не дрогнула рука.

Но вот однажды всех нас повязали,
Нас было семеро фартовых огольцов,
Мы крепко спали и ничего не знали,
Когда легавые застали нас врасплох.

Костюмчик серенький, колесики со скрипом
Я на тюремный халатик променял,
За эти восемь лет немало горя видел,
И не один на мне волосик полинял.

А через восемь лет я вырвался на волю,
А ты такая же как восемь лет назад,
Так расскажи мне, марьяна, по порядку -
С каких же пор ты плавишь огольцов?

Раздался выстрел, марьяна пошатнулась,
И тихо-тихо упала на песок.
Она упала, глаза ее закрылись -
Не будешь больше плавить огольцов!

* * *

Это было летом, в жаркую погоду,
Когда сидели мы под липкою в скверу.
В твоих глазах метался пьяный ветер,
И папиросочка дымилася во рту.

Ты подошла ко мне нелегкою походкой
Взяла за ручку и сказала мне: "Пойдем..."
А через час споила меня водкою,
И завладела моим сердцем, как рублем.

Нас было шестеро фартовых ребятишек,
Все были шулеры, все были шулера.
И пятерых из нас прибило пулей к стенке,
Меня ж отправили надолго в лагеря.

Теперь сижу я и, как лярва, припухаю
На голых нарах и пайке - триста грамм.
И все о том, о том лишь вспоминаю,
Такая жизнь дается лишь ворам.

Костюмчик серенький и прохори со скрипом
Я на бушлат тюремный променял.
За эти десять лет немало горя видел
И не один на жопе волос полинял.

Так что же ты краснеешь и бледнеешь?
А ты такая же как десять лет назад,
С такой же гордою поднятой головою...
Так что ж, дешевка, опустила в землю взгляд?

Раздался выстрел и Маруська покачнулась,
Она упала прямо-таки на песок,
Она упала и глаза ее закрылись,
А кровь окрасила ей девичье лицо.

* * *

И вот опять мы встретились с тобою,
Ты всё такая же, как восемь лет назад,
С такими чудными красивыми глазами,
Пускай по-прежнему меня влечет твой взгляд.

Была ты уличной, когда тебя я встретил.
И ты стояла у верандочки в саду.
В твоих глазах тогда ютился пьяный ветер,
И папироска чуть искрилася во рту.

Ты подошла ко мне небрежною походкою,
Сказала тихо: "Мой хорошенький, пойдем!"
А через час поила меня водкою
И завладела моим сердцем, как рублем.

Тогда еще я не был уркаганом.
Ты уркаганом сделала меня
И познакомила с малиной и с наганом.
На дело темное - не дрогнула рука.

И лепень новенький, колесики со скрипом
Я на тюремную холстину поменял.
За эти восемь лет немало горя видел,
И не один на мне волосик полинял.

Чего стоишь? Теряешься и плачешь?
А ведь, наверное, здесь фраера ждала...
Пойдем со мной в ближайший ресторанчик,
Ведь ты, наверное, давно в нем не была.

А на бокал ты не посматривай пугливо...
Ты знаешь, сука, что расправа впереди.
Ты расскажи тогда как нас зашухарила
И как змеей ты прижилась в моей груди.

Мы на малине были, было нас там трое,
Когда легавые нас, стукнув, замели.
Мы поклялись тогда своею головою
Стереть тебя, подлюка, дрянь с лица земли!

Чего стоишь? Теряешься, бледнеешь?
Ты знаешь, стерва, что расправа впереди.
Ведь от маслины убежать ты не сумеешь...
И я приставил свой наган к ее груди.