А.

- У меня в руках письмо. Один из моих незнакомых многочисленных друзей пишет мне: "Дорогой Аркадий Палыч! Пишет Вам Ваш почитатель из города Воркута, который хотел бы передать привет Вам от себя лично и от большой группы любителей Вашего редкого таланта. Вы давно известны в нашем городе как собиратель и непревзойденный исполнитель народных песен определенного жанра. Скольким людям Вы доставляете удовольствие Вашими песнями! Сколько разбитых сердец, поломанных судеб в Ваших песнях. Но мне и моим друзьям кажется, что Вы плохо оправдываете свою гордую фамилию - Северный, тем, что мало поете песен о Севере дальнем. Все как-то Вас больше тянет на юг, в Одессу-маму, к Ростову-папе поближе. Да о Воркуте-мачехе, Вам и вспомнить-то не хочется. Мы, конечно, понимаем - воспоминания не из лучших, но, как говорится, из песни слова не выкинешь, как не вернуть тех лет, в которых "счастья не было и нет" - как выколото у меня на груди. Ваш друг, известный в прошлом - Костя-Капитан." Дорогой Костя! Постараюсь сегодня исправить свою ошибку. Специально для Вас:
1. Ох, волюшка, добрая воля…
- Да. Беломорканал. Теперь о нем вспоминают, когда покупают пачку папирос за двадцать две копейки со смутной картинкой на этикетке. Это была первая ударная стройка в цепи многих последующих. Зеки строили, умирали, а результаты приписывались другим. Итак: тридцать третий год, питерские "Кресты":
2. Идут на Север срока огромные…
- А что делать? Нужно было как-то жить…
<Муж. голос> - А чего вдруг?
- Человек умудряется жить в любых условиях. Нужно было только уметь заставить его. И умели, и жили и даже любили. Ведь что такое человек? Он привыкает даже к петле - сначала подергается, а потом успокоится…
3. Споем, жиган, нам не гулять по бану…
- Где же, интересно, могла произойти эта встреча? Чтобы могла вспыхнуть любовь? Где-нибудь на вшивой мрачной пересылке? Или автор этих песен видел свою любимую один лишь только раз из окна своей камеры в крупную клетку, когда она среди таких же несчастных была на двухчасовой прогулке под бдительным оком ВОХРовца? Нам остается только гадать, но мы можем легко представить его сегодня стоящим у окна с решеткой…
4. Я сижу в одиночке…
- Да. Как мечталось им за крепкими засовами и за колючей проволокой над стенами лагерей, что когда-нибудь останется позади Воркута и можно сбудет спеть своим друзьям…
<Муж. голос> - На Воркуте…
5. На Воркуте пришлося мне…
- А сейчас я вам сыграю песню… Когда я сидел в сто сорок седьмом… этом… лагере я встретил своего теперешнего импрессарио. И он меня очень просит, чтоб я ему это дело все приделал. Так вот щас я ему играю.
6. Шлю тебе, Тамара синеглазая…
- Что это за ордена на блатной груди, которыми собирается похвалиться герой этой песни? Это своеобразные знаки отличия, которыми воровской сход награждал наиболее отличившихся. Они накалывались на грудь в виде татуировок, изображали различного вида кресты и цепи к ним. Обладатели некоторых видов наколок могли пользоваться неограниченной властью на воровских зонах. Их приказы выполнялись беспрекословно, их называли "королями" зон или по фене "маза". Быть королем - значит держать мазу. Это мог быть, как тогда говорили, наиболее авторитетный вор в законе, которого его товарищи по ремеслу не могли упрекнуть ни в чем. Он, как правило, занимал лучшее помещение, был окружен личной гвардией из наиболее уважаемых и грозных воров. Ни о какой работе с его стороны не могло быть и речи. Ибо ворам работать было вообще запрещено… их закон<ом>. А ему и его гвардии даже думать об этом не полагалось. Он должен был вери… вершить суд, расправу и взимать дань со всех работающих в лесоповале или на каменном карьере мужиков и сук во всех их видах и разновидностях. А еще есть, ребята, разновидность такая - крысятники, блядь, гоп-стопошники… Я их <нрзб> мотал на кулак. Ах! Как было очень много всех оттенков и мастей. Один назывался (чего стоит!) "красной шапочкой <нрзб.>" ломом подпоясанный и так далее… Те же, что хотели обособляться, называли себя гордо "Я один на льдине", что значило, что он вне касты. Время от времени, администрация, пытаясь навести на зонах хоть какой-нибудь порядок, открывала всякого рода штрафные изоляторы, так называемые, БУРы, где пытались создать тюрьму в тюрьме, то есть место с такими условиями жизни, вынести которых человеку было очень тяжело. Именно об этом поется в следующей песне.
7. То не ветер в полумраке тонет…
- Без текста:
8. Хмурый вечер скулит за окошком…
- Маши ручкой-то…
<Женский голос> - Поют гитары вам…
9. Поют гитары вам и вам поет баян…
- Ребята, сейчас я вам приделаю песенку по образу "Кирпичиков", называется "Пролетарочка":
10. Как на фабричке была парочка…
- Вот, импрессарио, ты еще не знаешь как…
11. Ох, ты, речка, речка Бирюса…