Р. Фукс КОРОЛЬ ПОДПОЛЬНОЙ ПЕСНИ


	▪ СТАТЬИ И РАССКАЗЫ ––––––– ▪ ЧТО ПИСАЛИ В ПРЕССЕ –––––– ▪ ПЕСНИ И СТИХИ

КОРОЛЬ ПОДПОЛЬНОЙ ПЕСНИ

Из записок коллекционера Магнитиздата

Рувим Рублев — один из создателей «Магнитиздата» в Советском Союзе. Известен, как автор многих «неофициальных» песен, некоторые из них уже давно считаются народными. Написал и поставил подпольную рок-оперу «Пророк Моисей», после чего ему пришлось эмигрировать. В Нью-Йорке опубликовал более 40 статей из серии «Записки коллекционера Магнитиздата». Сейчас возглавляет старейшую в Америке русскую музыкальную фирму «Кисмет рекорд компани».

Он таки действительно был королем. И это ясно становилось, стоило только ему взять в руки гитару. Гитара, как скипетр, сразу же делала его монархом. Гитара, да ещё, конечно, его необыкновенный голос, которым он владел виртуозно. И венчали всё это песни, которых он знал немало. А так, без гитары и без песен, он был самым простым смертным с заурядной внешностью и довольно скромной манерой держать себя в обществе. Это когда бывал трезв.

А когда не бывал, то любимым его развлечением было, войдя в переполненный автобус или троллейбус, сказать своим гулким, от природы поставленным голосом: «Здравствуйте, товарищи!» Приветствие это, произнесенное вполголоса, производило странное впечатление. Шум и разговоры между пассажирами мгновенно стихали, люди вертели головами и выворачивали шеи, чтобы увидеть, кто мог так произнести эти слова, а затем почему-то на ближайших остановках многие старались покинуть транспорт.

Уже в юности Аркадий замечал, что его пение привлекает к себе внимание тех, кому удавалось его услышать, но никогда не придавал этому большого значения. Нравится? И слушайте. О карьере артиста он не помышлял, тем более об уникальной карьере подпольного артиста.

Родился Аркадий Северный в семье старого иваново-вознесенского большевика. Семья была многодетная. Были у Аркадия два старших брата и сестра. Все они, в том числе и Аркадий, родились до войны, а младший, Мишка-уголовник, как его все величали, уже после. Старшая сестра тоже отсидела свое вслед за отцом, репрессированным в конце тридцатых годов. Братья чудом спаслись от тюрьмы через службу в армии, а после нее, дослужившись до офицерских чинов, один осел в КГБ, другой – в милиции. Отец и старшая сестра вернулись к себе уже после войны, причем сестра привезла с собой целую тетрадь, тюремных и блатных песен.

Это оказалось решающим фактором в судьбе Аркадия. В короткое время он изучил все песни, где-то раздобыл гитару и сам, почти без посторонней помощи, выучился играть на ней. Гитара, конечно, была семиструнная, поскольку о шестиструнных гитарах в те времена еще и не слыхивали.

Уже первые слушатели Аркадия — его друзья по двору и по школе заслушивались его необыкновенным звонким голосом. Взрослые, если проходили мимо, когда он пел, окруженный толпой, тоже останавливались и подолгу не могли уйти.

Потом его начали приглашать на свадьбы и вечеринки, а там, как обычно, водка – русский «жидкий хлеб» – текла рекой между двух берегов: тоски и безысходности советской провинциальной жизни. Пристрастился к ней и Аркадий. В десятом классе, заканчивая иваново-вознесенскую школу, стал он нередким посетителем соседней со школой пивной. Иногда приходил с гитарой, а когда начинал петь, то и сам не замечал, что пивная набивалась народом. Так ее и прозвали в те годы – «Аркашкина пивная». Школьные учителя тоже знали об этом и, когда Аркадия не было на занятиях, а пивная в неурочное время вдруг оказывалась забита народом, прямо шли туда во главе с директором, забирали у него гитару, а самого, бывало, силой уводили и усаживали в классе.

После окончания школы Аркадий становится студентом ленинградской Лесотехнической Академии на факультете экономики. Учится, живет у тетки, слегка увлекается модной в то время фарцовкой. Гитара, вроде бы, забыта. Но вот – случайная встреча с коллекционерами и распространителями магнитиздата…

Об этой встрече я рассказал в статье «Памяти Аркадия Северного», опубликованной 20 мая прошлого года в «Новом Русском Слове», как раз в день сорокадневных поминок по певцу подпольных песен. После появления статьи я получил много писем с просьбой рассказать поподробнее об Аркаше, как его любовно называют в народе. Задавали о нем вопросы и на концертах нью-йоркского Клуба бардов. Я обещал когда-нибудь продолжить рассказ. Недавняя смерть Высоцкого как бы заслонила собой все остальное. Но письма с вопросами об Аркадии Северном все продолжают приходить. Некоторые даже как-то связывают между собой уход в потусторонний мир Владимира Высоцкого и смерть Аркадия Северного.

Вернемся, однако, на 17 лет назад, когда известность, а затем и слава А. Северного только ещё зарождались.

Магнитофонные записи его с оркестром и без шли, как говорится, нарасхват. Публика просила все новых и новых песен. Ленты писались за лентами. Большинство увозилось на периферию провинциальными почитателями его таланта. Ленинградское радио запросило ленту с его песнями для своей фонотеки. Для чего? Мы терялись в догадках, но такая лента была сделана и передана на радио.

После окончания института и непродолжительной работы в «Экспортлесе» в качестве экономиста Аркадия внезапно мобилизуют в армию. Был разгар вьетнамской войны, и Аркадия пихают в самое пекло – в части советских ВВС, которые под видом вьетнамской авиации защищали вьетнамских коммунистов от американских бомбардировок. Был он стрелком-радистом, но о том периоде своей жизни рассказывал весьма неохотно. Может быть, потому что расписку давал о неразглашении, может быть, было просто неприятно вспоминать. Затем, после демобилизации, снова «Экспортлес», должность начальника экономического отдела, впереди двухгодичная командировка в Канаду... Гитара заброшена, песни забыты. Магнитиздатская публика понемногу начала его забывать. Все заслонил могучий талант Владимира Высоцкого.

Мне было немножко обидно за наш Питер: не было у нас своего Высоцкого. И мне тогда казалось, что это вполне возможная вещь – вырастить в своем питерском коллективе фигуру, способную соперничать с самим Высоцким. Я имел в виду Аркадия. По своим чисто внешним проявлением исполнительского таланта он, если и проигрывал Володе, то не так уж и много. Проигрывал он ему бесконечно в том, что сам не писал песен. Аркадий был великолепный исполнитель-фольклорист, но не больше. И я подумал, что мы сможем восполнить этот (как, впрочем, оказалось, невосполнимый) пробел в Аркашиных способностях, если гуртом начнем писать для него песни, куплеты, шутки, конферанс и т. п. и будем отдавать это все ему, чтобы он выдавал за своё, так сказать, творческое наследие. Я поделился идеей с некоторыми поэтами из числа пишущих «в стол», с бардами, просто с любителями его творчества и ревнителями его прошлой славы.

Идея была принята с энтузиазмом хотя бы уже потому, что так или иначе имела в виду возвращение Аркадия на подпольную сцену магнитиздата. Побудив к действию других, я и сам засел за сочинение для Аркадия целого сценария, построенного вокруг серии старых одесских песен, накопившихся в наших коллекциях за тот промежуток времени, что Аркадий отсутствовал среди нас. Сценарий назывался на одесском жаргоне: «Ви хочите песен? Их есть у меня». Название пародировало известный старинный романс «Вы просите песен? Их нет у меня» (да простят меня любители этого жанра).

Аркадий ничего не подозревал. Он спокойно себе работал, штудировал английский в предвкушении грядущей командировки, а тем временем на него трудилась целая бригада подпольных авторов.

Наконец, мой сценарий был закончен. Я позвонил Аркадию на работу, и мы условились о встрече. С волнением следил я за тем, как Аркадий читает протянутые ему листки бумаги с текстом сценария и песен. Ни он, ни я, конечно, не знали, что в этот момент решается его судьба: или оставаться начальником экономического отдела, а в этом случае, он, возможно, был бы жив и сейчас, или возвращаться в магнитиздат, чтобы стать тем, чем он и стал впоследствии – Королем подпольной песни, но, увы, мертвым королем.

Тогда все зависело от того, понравится или не понравится ему сценарий. Поначалу он читал довольно хмуро, но постепенно сосредоточенность его пропадала, он начал улыбаться, а затем и просто захохотал. Еще бы, ведь рассказ в сценарии велся от имени старой одесской бандерши тети Беси, которая вспоминала свою бурную еще дореволюционную молодость и перемежала рассказ песнями типа «Алеша-ша, возьми полтона ниже», «Луною озарились хрустальные воды» и т.п. По ходу сценария появлялся ее внебрачный сыночек Моня, их соседка тетя Хая, старый добрый Езель и прочие одесские персонажи, роли которых должен был исполнить сам Аркаша с песнями, шутками и т.д.

И Аркаша, как говорится, сломался. Руки его сами потянулись к гитаре, сиротливо стоявшей в углу, и... репетиция началась. Правда, репетировать Аркадий не любил. Он принадлежал к той породе людей, которые все делали «на раз», а все последующие попытки что-либо исправить или переделать оборачивались разочарованиями и обидами, поскольку результаты их обычно были хуже исходных, черновых, но первоначальных.

Когда через некоторое время запись «Ви хочите песен» появилась на магнитофонах любителей, все были потрясены. Успех этой ленты был ошеломляющий. Ленты с "Программами" были вывезены в Финляндию и переданы в эфир по финскому радио, а передачу об Аркадии Северном вёл живший там знаменитый певец русского происхождения Виктор Клименко. Позже он приезжал в Ленинград, имея на руках контракт от финского радио для Аркадия… Но Аркадий опять запил, пропил свою автомашину. Запой продолжался два месяца. С работы тоже пришлось уйти, да еще с нехорошей статьей в трудовой книжке...

Вот как раз в это время и взяли его к себе «Братья Жемчужные». С ними он записал несколько концертов – и удачных, и не очень. Пошли в ход все наши тексты, написанные для него. Потом «Жемчужные» распались, появился ансамбль «Четыре брата и лопата», девизом которого было: «Бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит!». Затем целая серия ансамблей, специально создаваемых для Аркадия: «Светофор», «Крестные отцы», «Альбиносы», «Химики», «Обертон». Потом сманили Аркашу в Одессу одесские магнитоиздатели и там сколотили для него оркестр «Черноморские чайки». И разлетались его песни чайками по всей стране — то из Одессы, то из Киева, то, наконец, из Москвы, куда пригласила его давать закрытые ночные концерты для высокопоставленной мафии.

Удрал он от этой мафии назад в Питер, но у мафии, как и положено, руки длинные – разыскали, стали на самолётах в Москву возить на ночники и назад – полумёртвого, но с деньгами. Очевидно, не было у мафии без него веселья. Неделю воруют у народа, у государства, сами у себя, а к выходному – подавай им Аркашу с блатными песнями, очень уж охочи до них были милицейские и гебешные чины, охранявшие мафию. Да и «партейцы», в мафии состоявшие, обожали Аркашин талант. Однажды, в апреле этого года, привезли его в Питер с очередного «ночника» в бессознательном состоянии, положили на кровать – мол, очухается, а он так в себя и не пришел. В бессознательном, состоянии отвезли его в больницу и на следующий день Аркадия Северного не стало. Диагноз: кровоизлияние в мозг. На похороны его собралось множество народу.

Так и не смог он стать достойным соперником Высоцкому, хотя сам он об этом никогда и не помышлял. Только в одном он его и превзошел печально: умер на пару месяцев раньше...