|
|
▪ ЧТО ПИСАЛИ В ПРЕССЕ ––––––– ▪ СТАТЬИ И РАССКАЗЫ –––––– ▪ ПЕСНИ И СТИХИ
|
|
|
КОРОЛЬ ПОДПОЛЬНОЙ ПЕСНИ
На днях в Петербург по делам прилетел из
Нью-Йорка бывший "король подпольной песни Ленинграда", а ныне
манхэттенский аудио-бизнесмен Рудольф Фукс. Он посетил известного коллекционера
и проповедника наследия "The Beatles" Николая Васина в Храме Джона
Леннона, выступал перед японской киносъемочной группой, собирал старых друзей.
Будучи коллекционером, в тусовку
"вокруг Фукса" неожиданно попал и я. Рудольф вспоминал, как еще в
шестидесятые начал записывать в Ленинграде "пластинки на коостях" с
рок-н-роллами и джазом на продажу, как написал письмо Элвису Пресли, передал
через туристов, и получил от "короля рока" ответ. Это был фурор среди
питерской золотой молодежи! Вспомнил, как писал на пленку питерский и одесский
блат, как его "пас" КГБ... Узнав, что я представляю газету
"Петербург строительный", Рудольф неожиданно улыбнулся:
– А я ведь, знаешь, имею прямое отношение к
строительству. Видел дом с колоннами на площади Революции?
– Это "ЛенНИИпроект"!
– Раньше его называли просто
"Ленпроект". Я там работал. До 1979 года. Последняя должность – главный
инженер проекта. Я долгое время числился в техническом отделе. Занимался
техническим контролем различных проектов, если понимаешь, что это за штука.
Кстати, "Ленпроект" вообще "питомник талантов" – там бард
Женя Клячкин в одно время со мной работал. Мы с ним выступали в одних
концертах, я еще участвовал в ансамбле "Сакс и струны". Насколько
помню, Клячкин экономикой строительства занимался.
– Верно, что в актовом зале
"Ленпроекта" вы в 70-х годах сумели организовать подпольные концерты
известного Аркаши Северного, питерского исполнителя блатной песни?
– Сумел, сумел... Большой зал, хорошая
акустика, я давно к нему присматривался. Нашелся друг в радиорубке, который
помог нам собираться здесь по воскресеньям. Мы сюда приглашали Аркашу Северного
(его настоящая фамилия Звездин), которого я открыл в Ленинграде еще в 60-х, как
фе-но-ме-нального исполнителя блатной песни. Да, чтобы не путаться в терминах –
в зале "Ленпроекта" мы устраивали не массовые концерты с приглашением
всякой публики, а концерты студийные, где шла магнитозапись блата на
профессиональные магнитофоны. Коллекционеры платили за эту запись большие
деньги, Аркаше Северному давали гонорар в 500-600 рублей, который он пропивал,
бедняга...Потом эти пленки тиражировались, они звучали в такси, в пивбарах, на
квартирах. Я составлял сценарии концертов, отбирал песни. Если Аркаша сбивался,
путал текст, его заставляли петь снова. У него голос феноменально ложился на
пленку. Ты ведь слышал его "Черную Розу", "Гоп со смыком",
"Скокаря"?
– Но ведь в "Ленпроекте" был
партком, профком, как же в этом зале, где проводились всякие заседания, вам
позволили разводить "антисоветчину"?
– Все обставлялось очень
конспиративно. Зал же был нам нужен – он
давал больше возможностей, чем "домашние" концерты. Аркадия писали в
свое время на квартире Виктора Смирнова в Гавани, где состоялся первый концерт,
на моей квартире на Ропшинской улице, но там было тесновато. Я сказал ему – не
пой туристические или студенческие песни (он был когда-то студентом Лесотехнической академии), твой козырь – блат!
Вокруг Северного стали группироваться
музыканты, аккомпаниаторы – мы приглашали братьев Жемчужных,
"Альбиносов", "Четыре брата и лопата".
– Что было потом?
– Как известно, Аркаша Северный скончался в
1980 году. А я до того выехал в Штаты, в 1979 году, оставив здесь жилье.
Походил по фирмам – нигде инженеры с советским опытом, в возрасте 42 года, не
нужны. Тогда я начал печататься в "Новом русском слове", рассказывая
о подпольной музыке в СССР, о русском
"сонрайтинге" – это дало некоторые гонорары. Одновременно я
познакомился с пожилыми владельцами звукозаписывающей фирмы "Кисмет"
(это какое-то восточное слово, означает "счастье",
"удача"; бизнес был вывезен
эмигрантами из России), которую знал и раньше. Они писали эмигрантские песни – цыган
Валю и Володю Димитревичей, Ивана Реброва, Бориса Рубашкина, Маню – коллекция
песен была у меня еще в Ленинграде. Я вообще был всесторонний человек – "шипучки-пластинки"
и с роком писал, и джаз, И Аркашку, и Элвиса... Ну вот, мне захотелось войти в
дела фирмы.
...Сперва мне не очень доверяли, я внес
залог в 1000 долларов. Потом предложили откупить бизнес, я взял
"лонг" (то есть займ) у одного русского коллекционера в Нью-Йорке – большой
души человек. Откупив бизнес, я выпустил пластинку Аркадия Северного – кстати,
благодаря сотрудничеству с "Мелодией" эта пластинка была
растиражирована и в СССР в 1989 году, ее продавали в "Гостином дворе"
и т.д. В общем, я дал бизнесу новый импульс – мы взялись за Высоцкого, который
тогда был очень популярен, а в Союзе вышло только несколько маленьких
пластинок. Среди эмигрантов тоже был ажиотаж – все хотели послушать. Я узнал о
концерте Высоцкого в Торонто, приобрел там оригинал, выпустил его в Нью-Йорке.
Пластинка продавалась по 12 долларов. Она здорово шла! Я сошелся с Палеем,
личным другом Высоцкого. Потом выпустил еще семь пластинок – "Спортивные
песни", "Блатная романтика", "песни Высоцкого в
Америке", и так далее. Так что я оказался в нужном месте, в нужное время,
с нужными людьми. Потом выпускал Галича, пластинку "Смех сквозь
слезы" – записи были вывезены из СССР. Бизнес удалось расширить, хотя его
пытались растащить по частям разные "друзья" вроде Либермана, бывшего
сотрудника московской студии "Мелодия". Но все же я открыл второй
магазин по продаже пластинок "Кисмета". Потом перешел на лазерные
диски... Познакомился с прославленным певцом Алешей Димитриевичем. Нашел
конкурента Вилли Токареву, дал ему псевдоним "Слесарев"... ну, всего
не расскажешь. Зато бизнес съел все мое время и семейную жизнь. Работал, как
раб на плантации! А сколько неприятностей мне наделали брайтоновские дельцы.
Они, гады, копировали мои пластинки и рассылали по почте. Один тип торговал
пиратской продукцией прямо у меня под окнами. И попробуй поспорь – начнут
стекла бить. Кстати, я живу в нескольких домах от Йоко Оно.
– Насчет Йоко Оно... Я знаю, что Николай
Васин передал через вас ей письмо, и вы вели с ним переговоры. О чем?
– Пусть он сам расскажет!
– Вы – "ребенок блокадного
Ленинграда", выросли в войну, как же вас бросило в западный джаз, рок, в
подпольный блат, в эту, так сказать, "антисоветчину"?
– А мы упорные, коллекционеры из
блокадников, воспитаны в спартанских условиях. Нас давят – мы пробиваемся.
Такой вот "сопромат"!
© Беседовал Владимир
Федоров, "Петербург строительный" № 3(24) от 5 февраля 2001 г.
© Р.Фукс, И.Ефимов