ЧТО ПИСАЛИ В ПРЕССЕ    –––––––    СТАТЬИ И РАССКАЗЫ   ––––––    ПЕСНИ И СТИХИ

 


 

 

 

КТО СОЗДАСТ МУЗЫКУ ДЛЯ ПРОРОКА?

 

Жизнь героя этого очерка сама по себе –  приключенческий роман. Как и всякий уважающий себя авантюрист, наш герой имеет несколько имен. Начав как Рудольф Фукс, он через какое-то время берет фамилию Соловьев, а его последние статьи уже подписываются Рувимом Рублевым. Имел трения с законом, жил не только на одну зарплату, сейчас живет на два дома, с расстоянием между ними в целый океан. Мы же, чтобы не путать читателя, будем обозначать своего героя его первым легендарным именем – Рудольф Израилевич Фукс.

В чем же заключается его легендарность? Фукс был одним из основателей советской подпольной звукозаписи. В 60-е годы домагнитофонной эры он записывал музыку "на ребрах", то есть на рентгеновских снимках. "Блатняк", шансон, рок-н-ролл и джаз – все то, что во времена СССР обозначалось и преследовалось, как контркультура. Здесь уместно добавить, что музыка "на ребрах" – это еще и Александр Вертинский, Петр Лещенко, Вадим Козин. песни с пластинок 20-х годов молодого Леонида Утесова, Владимир Высоцкий и даже "Битлз".

Впрочем, не нужно забывать, что именно эти жанры были тогда наиболее востребованы "рынком". Здесь уместно подчеркнуть, что всю записывающую аппаратуру Фукс приобрел на деньги, вырученные им при сдаче донорской крови. Так что, с полным основанием те записи он может называть "песнями на крови".

 

Передо мной фотография – худенький интеллигентный мальчик с глазами – сложно определить, грустными или просто серьезными. Снимок сделан в Вологде, куда маленького Рудольфа увезли из блокады в эвакуацию.

Там он пошел в первый класс. С этим городом связано для него ощущение покоя и тишины после разрывов бомб в Ленинграде. После победы – возвращение в родной город, жизнь обычного ленинградского мальчишки. Позже, анализируя прожитые годы, Рудольф Фукс скажет: "В послевоенные годы молодому поколению не хватало своей музыки. По радио, на танцевальных площадках звучало, в лучшем случае, наследие 30-х – 40-х – танго и фокстроты. Меня это ретро не устраивало, и я, начиная примерно с восьмого класса, увлекся собирательством тогда запретных джаза и буги-вуги...

Разговариваю с Рудольфом Израилевичем, и возникает ощущение, что нахожусь в машине времени, основной маршрут которой – дорога в прошлое. Вот он включает компьютер, и из колонок звучит "Джеймс Кеннеди" – песня о лихом моряке, который может быть счастлив только в море. (Кстати, Фукс, узнав о трагической судьбе знаменитого подводника Маринеско, создал композицию "Саша, Саша" – свой ремейк "Джеймса Кеннеди").

Закончилась песня, и Рудольф Израилевич вспомнил: "Как молодые люди во все времена, мы хотели собираться, танцевать, слушать музыку мира. Но только после смерти Сталина это стало возможным. Примерно через неделю после траурных маршей и одиноких "балалаек" по радио стали звучать какие-то трио, квартеты, на коротких волнах появилась возможность слушать "Радио Люксембург". Вот мы и стали его записывать с помощью невероятных технических ухищрений. А иначе где было купить те же многократно руганные в газетах "буги-вуги", к примеру? Иметь последние записи считалось престижным или, как когда-то говорили, "что надо". А потом, не нужно забывать, в Ленинграде конца 50-х – начала 60-х был бешеный спрос на Элвиса Пресли, Литла Ричарда, "рок", "твист". Самодельные пластинки прямо рвали из рук – у "Гостиного двора ", магазина "Мелодия " на Невском, на рынках. Стоили они до реформы 1961 года по 10 рублей, после– по 5-7 руб. Однако, если вам кажется, что на этом я обогатился – ошибаетесь. Во-первых, у моего звукозаписывающего устройства была низкая производительность, а во-вторых, дружинники и милиция тогда взяток не брали".

Рудольф Израилевич не без гордости показывает пожелтевшие газетные и журнальные вырезки. "Взломщики душ", "Пигмеи из подворотни" – одни заголовки чего стоят! Сегодняшнему молодому читателю вряд ли легко даже понять, в чем обвинялись в этих статьях Рудик со товарищами. И слава Б-гу, все это в прошлом. Современный читатель от души посмеется над "страшилками" об идеологической диверсии, которую, по мнению газетчика из тогдашней газеты "Смена", являл собой рок-н-ролл. В статье говорилось: "В коллекции, найденной у Фукса, собраны вырезки из газет и журналов о поклонниках танца, соединившего в себе подергивание эпилептика с приемами джиу-джитсу. Его идеал – Элвис Пресли – король американского рок-н-ролла с лицом взломщика, с выпученными бычьими мутными глазами, с черной, сползающей на узкий лоб прядью..." В том фельетоне нашего героя клеймят словами виолончелиста Пабло Казальса: "До тех пор, пока неподготовленные и бесталанные развлекатели могут делать для себя и для граммофонных компаний миллионы долларов в течение ночи, они будут продолжать эксплуатировать тенденцию подростков, предпочитать мишуру золоту... Вы не можете ждать от людей, которые продают миллионы пластинок, чтобы у них были высокоморальные идеи".

Да, золотые слова и сейчас более чем актуальные. Но к Рудольфу Фуксу они никак не относились. Не продал он миллиона пластинок, не имел сверхприбылей. Более того, в один не очень прекрасный день он услышал из уст судьи Петроградского района срок, который "припаяли" ему за изготовление и распространение "пластов на костях". Два года заключенный Фукс отбывал... в Выборгской крепости. Нет, нет, Фукс не был спецзаключенным, просто в крепости города Выборга тогда находилась колония общего режима.

 Как говорит сам Фукс: "Моя посадка была логична – по этому пути меня вела судьба. Мне еще повезло: пытались обвинить в заговоре, в создании организованной антисоветской группы, а так – всего-то незаконная деятельность в области звукозаписи. Что-то вроде современного "аудиопиратства".

После отсидки Рудольф устроился на работу в "Ленпроект". Естественно, он не смог бы этого сделать, если бы в свое время не окончил Кораблестроительный институт. Его непосредственный начальник знал о внепроизводственной деятельности своего нового сотрудника, но смотрел на это сквозь пальцы, ему даже льстило, что в актовом зале "Ленпроекта" репетировали знаменитости. Один вечер здесь музицировал бард Евгений Клячкин, а уже в следующую субботу давал конспиративный концерт сам Аркадий Северный.

О сотрудничестве Рудольфа Фукса и Аркадия Северного стоит сказать чуть подробнее.

К концу 50-х наш герой собрал огромную коллекцию магнитофонных записей, текстов песен и множество пластинок т.н. "эмигрантов". Уже тогда он понимал, что и блатные песни – это народный фольклор, который надо сохранить для будущего. Захотелось найти достойного исполнителя и записать все имеющееся в хорошем качестве. Осенью 1962 такой исполнитель был найден. Фукс познакомился с неким Аркадием Звездиным, обладателем бархатного баритона и одесского акцента. Лучшей кандидатуры для исполнения замысла придумать было трудно. Первым делом молодому исполнителю был придуман псевдоним. Так Звездин стал Северным. Потом был разработан тщательный репертуар, который состоял не только из песен на слова Фукса, но и из коротких жанровых зарисовок а-ля Одесса. И поехали... Сначала по домашним концертам, а потом аудитория росла как снежный ком. Менялись только площадки и сюжетная канва выступлений Аркадия Северного. Из банальных концертных номеров выступления самодеятельного артиста превращались в театральное действо, в так называемый театр "одесской" песни. Конечно, сегодня те действа получили бы много нареканий, но в искренности, талантливости автору сценария и исполнителю не откажешь никак.

Будет возможность, дорогой читатель газеты, найдите записи тех концертов, послушайте. Не пожалеете.

В 1979 году Рудольф Фукс на волне "второй эмиграции" оказался в Штатах. Осел не где-нибудь, а в самом Нью-Йорке. Неизвестно, как бы сложилась его эмигрантская жизнь, если бы не его величество случай. Однажды его занесло на 14 улицу Манхэттена, где он обнаружил магазин "Кисмет", торговавший "русской музыкой". Познакомился с хозяевами, рассказал о себе. И вот тут ему здорово повезло. Именно на тот момент супружеской паре, хозяевам "Кисмета", было уже трудновато поддерживать магазин – сказывался возраст. И они предложили новому американцу выкупить их бизнес – магазин и звукозаписывающую студию под ним. Хотя бы в рассрочку. Первый взнос составлял "всего" 6 тысяч долларов. Эта ничтожная сумма для Рудольфа на тот момент была неподъемна. Наступило отчаяние, но закон "мир не без добрых людей", может это для кого-то и удивительно, действует и в Нью-Йорке. Нашелся-таки человек, который выступил поручителем по банковскому кредиту. И уже в 1980 году Фукс выпустил диск "Владимир Высоцкий. Концерт в Торонто", а за ним – еще восемь долгоиграющих пластинок поэта (Рудольфу как-то легко, по его словам, удалось уладить проблему авторских прав с Мариной Влади). А дальше – Галич, Розенбаум, "Машина времени" и другие. (Сегодня за такую около пиратскую деятельность Рудольфа Израилевича "достали" бы и за океаном, однако реалии того времени были совершенно иными).

Как было написано на кольце молодого царя Соломона, "все проходит". Прошли лучшие времена и для некогда гремевшего славой "Кисмета". Сегодня Рудольф Израилевич с некоторой грустью в голосе объясняет это так: "Много объективных факторов: рухнул "железный занавес", исчезло множество препон, вроде как больше нет "подпольной музыки", во всяком случае, за нее не сажают, не выгоняют из ВУЗа и с работы. Да и новые технологии изменили жизнь: одним щелчком компьютерной мыши можно выдернуть из просторов Интернета музыку любой эпохи. Не уставай слушать и скачивать".

 Сейчас 75-летний культуртрегер Рудольф Израилевич Фукс (Соловьев) живет на два города: Петербург и Нью-Йорк. За годы законной и незаконной коммерческой деятельности он не нажил "палат каменных", в северной столице снимает однокомнатную квартирку на своей любимой Петроградской стороне. Находясь здесь в гостях, я не могу сосредоточиться на чем-либо одном, голова так и крутится по сторонам. Тут, в прямом смысле, от пола и до потолка все заставлено пластинками, афишами, книгами, гитарами, "рекордерами" (записывающими устройствами), проигрывателями и магнитофонами. Тут же рукописи, ноты, письма... Ни дать, ни взять – музей, правда, еще не вошедший в соответствующий реестр.

Но не только этим живет его хозяин. Сегодня он горит новой мечтой: одержим написать и поставить рок-оперу о пророке Моисее. Сама идея зародилась у него еще перед отъездом в эмиграцию. Он тогда ассоциировал свой отъезд с исходом евреев из Египта. Потихоньку писал либретто оперы, избрав для него форму стиха. Уже этим летом идея воплотилась в нечто. На пляже Петропавловской крепости (опять на пути Рудольфа Израилевича крепость!), в рамках фестиваля ""Дни Тель-Авива в Санкт-Петербурге", при поддержке Комитета по культуре города и еврейского общинного Дома, на заключительном концерте питерской группой "Сенквенция" был исполнен фрагмент poк-oпepы "Пророк Моисей". Центральное место в выбранном куске заняла ария Сепфоры, жены Моисея – "Чудо манны небесной". Известно, что манна небесная насытила отчаявшийся народ и вернула веру в своего лидера. Как принято говорить (в данном случае, совершенно искренне), публика тепло приняла первое публичное исполнение опуса композитора Петра Малаховского. Кто создаст музыку для всей оперы, не знает даже сам Рудольф Израилевич.

 Он ищет талантливых и неравнодушных.

 

© Рада Грабовская, "Идуд хасадим", №1–3 (91) 2014 г. 

фото статьи

 

 


© Р.Фукс