СТАТЬИ И РАССКАЗЫ    –––––––    ЧТО ПИСАЛИ В ПРЕССЕ   ––––––    ПЕСНИ И СТИХИ

 


 

НАСТОЯЩИЙ  РОК-Н-РОЛЛ

 

Советская культура всегда подразделялась на две ветви. Первая ветвь: культура официальная, явление, служившее государству, поставившему себе задачу построение социализма (опять же, в понимании этого государства) в определенный промежуток времени и в отдельно взятой стране. Все аспекты этой культуры, включая и тот, который интересует нас, содержались и пестовались непосредственно Министерством Культуры и продуцировали свое творчество по его заказу.

Все было подчинено цензуре, проверкам и перепроверкам и так называемым "социальным заказам". Ни джаз, ни рок-н-ролл официозной культуре не были нужны абсолютно, но так как народ интересовался этими западными явлениями очень живо, получая информацию по эфирному радио, из привозимых журналов, книг, грампластинок и т.д., то с этим ничего нельзя было поделать.

В один прекрасный день всесильный Минкульт вознамерился создать более или менее хороший суррогат всего, что называлось "джаз" или "рок-н-ролл", а потом управлять всем этим. Так в музыке, так и в других спектрах культуры, появились такие понятия как "советская легкая музыка", "советская эстрада", "советский джаз" и, наконец, "советские вокально-инструментальные ансамбли, сокращенно – В. И. А. которые играли музыку биг-биг. Их музыканты вполне могли исполнять и рок-н-ролл, а часто и делали это, но при этом само понятие и словосочетание "рок-н-ролл" как бы стыдливо умалчивалось. После всех цензурных рогаток для репертуара, после всех "литованных" текстов, после разного рода худсоветов и комиссий, на слушателей выплескивалась непроваренная каша из псевдолюбовной лирики, псевдоромантических бодрячеств и псевдоинтернациональных хитов.

Случалось, что когда в зрительный зал случайно попадал западный слушатель, он не мог понять, где же находится: то ли на каком-то детском мероприятии, то ли на пионерско-скаутском представлении, то ли на подшефном концерте в больнице для глубоко травмированных людей... Если все это и пользовалось успехом у слушателей, то исключительно из-за непритязательного вкуса советских людей, из-за действительно талантливых исполнителей, которые даже такую жвачку могли сделать удобоваримой и, конечно, благодаря всем ухищрениям руководителей ансамблей. Но их "бунт, если таковой и происходил, выражался в том, что они оставляли ансамбли сами или, после споров с руководством их увольняли. Дальше этого бунт не шел...

Тем не менее, вспомним давнее определение рок-н-ролла как "музыкального бунта на фоне блюза". Бунт имеется в виду не просто творческий, когда исполнителю претит музыка, которую он вынужден исполнять. Это, конечно, протест, но несозидательный. Поэтому таких музыкантов мы не можем считать истинными, настоящими рок-н-рольщиками.

А вот музыканты подпольных рок-ансамблей, о которых мы уже рассказывали, выражали своим творчеством процесс созидательный. В дальнейшем мы будем говорить, в основном, о них, хотя будем иногда возвращаться и к ведущим вокально-инструментальным ансамблям, поскольку, как говорится, из песни (даже из плохой) слова не выбросишь.

Поговорим об истинном рок-н-рольщике, которым, без сомнения, являлся, да и сейчас является Владимир Рекшан – лидер великолепной рок-группы "Санкт-Петербург" (если помните, о нем мы уже начинали рассказывать). С укомплектованным составом ансамбля, который наполовину состоял из спортсменов-прыгунов, а наполовину из студентов-архитекторов, Рекшан начал репетировать в актовом зале Художественного училища имени Мухиной, где числился студентом один из участников "Санкт-Петербурга" – Михаил Марский. Именно здесь были созданы первые композиции группы: "Сердце камня", "Осень" и "Санкт-Петербург". Песня "Сердце камня" была посвящена умершему члену ансамбля "Роллинг-Стоунз" – Брайану Джонсу. Все композиции были написаны в атакующем стиле и впервые были исполнены на творческом дебюте "Санкт-Петербурга" на вечере Психологического факультета Ленинградского Университета.

Начали "Осенью", продолжили блюзом собственного сочинения, который так и назывался – "Блюз №1". Далее – "Сердце камня", и все без перерывов. Обалделая публика, состоявшая из будущих психологов, хлопала неистово.

Следующее выступление – в Академии Художеств, и опять – сногсшибательный успех. Вот здесь-то как раз, как и в случае с Аллэном Фридом в Далеком Нью-Йорке и почти 15 лет спустя, тоже было вырублено электричество, чтобы прекратить рок-н-рольное "шаманство", поскольку архитектурная публика была ввергнута в некий транс, весьма испугавший администрацию факультета...

Далее, в тот же промежуток времени было сенсационное выступление на юбилейном концерте в Мухинском училище, которое еще больше укрепило престиж ансамбля как лидера питерского рол-н-ролла.

В то же время усилились попытки официальных организаций, надзирающих за молодежной рок-культурой, ввести в определенное русло ширящийся поток самодеятельных и полусамодеятельных рок-групп. Было выпущено постановление, запрещающее каким-либо ансамблям исполнять собственную музыку на собственные тексты публично, постановление, заставляющее регистрировать свой репертуар в т. н. "домах народного творчества", навязывающее составам духовые секции и т. д.

Большинство рок-групп было загнано в подполье, и если они и выступали перед молодежной аудиторией, то по ночам, тайком. Такие несанкционированные концерты получили названия "ночников", происходили в случайных помещениях. Там же проводились и первые совместные международные выступления – т. н. "сейшены" с участием польских рок-групп "Скальды" и "Тест", где среди других популярных рок-групп состав "Санкт Петербурга" заметно выделялся.

В результате нескольких реорганизаций, когда братья Лемеховы, покинувшие ансамбль, были заменены на музыкантов распавшегося тогда же рок-ансамбля "Славяне": Николая Корзинина на барабанах и на Виктора Ковалева на бас-гитаре, что значительно повысило исполнительский уровень "Санкт-Петербурга". Этому также заметно способствовал и пришедший в ансамбль пианист и второй барабанщик – Никита Лызлов. Когда же в ансамбль пришел скрипач-виртуоз Никита Зайцев (ныне играющий в ДДТ), ансамбль достиг пика своих творческих возможностей.

К сожалению, Владимир Рекшан, обладая авторитарным характером, проявлял сильные диктаторские устремления в методах руководства ансамблем, что и послужило причиной его распада. Повторилось, фактически, то же, что уже когда-то произошла с музыкантами Элиса Купера: они оставили своего лидера и певца и основали собственный коллектив. Тем более что у питерских рок-подпольщиков появился сильный музыкант с интересными идеями – пианист-Сергей Курехин...

"Большой Железный Колокол" – так назвал себя этот осколок "Санкт-Петербурга" в составе вокалиста Николая Корзинина, Виктора Ковалева – бас-гитара, Никиты Зайцева – гитара и скрипка, пианиста Сергея Курехина и Михаила Кордюкова, ударные. Позже Михаил Кордюков получил известность и как один из самых популярных диск-жокеев Ленинграда. Много лет затем он проработал на радио "Либерти", вещая на Россию вое новости рок-музыки и интересно комментируя их.

После очень удачного дебюта "Большой Железный Колокол" стал, можно сказать, самой популярной рок-группой города. Произошло это в 1974 году, и через несколько лет удачных выступлений группу стали именовать просто "Колокол". Первоначальному успеху группы содействовало, помимо хорошей игры участников ансамбля, и великолепная, полная новейших идей, игра пианиста Сергея Курехина. Начинал он свою музыкальную карьеру незадолго до образования "Колокола" в самодеятельной рок-группе "Пост".

В то же самое время Владимир Рекшан, создатель "Санкт-Петербурга", и не думал складывать свое рок-н-рольное оружие. Вместе со своим последним верным бойцом, Никитой Лызловым, который хоть и уступал несколько в технике юному гению Курехину, но был-таки отменным пианистом, он набрал других рок-н-рольных рекрутов, и вот обновленный состав "СПБ", словно наполеоновская гвардия, решил дать новый бой на сцене рок-н-ролла.

Несмотря на то, что бой весной 1974 года был, можно сказать, проигран и группа вновь распалась на десять последующих лет, Рекшан и "СПБ" оказали огромное влияние на все развитие питерского рока, а вместе с тем – и всего российского рок-н-ролла. В течение этих 10-ти рок-н-рольных лет бойцы Рекшана неоднократно пытались встать в полный рост в окопах музыкального небытия, но каждый раз были вынуждены вновь залечь под шквальным огнем критики. Наконец, отказавшись от столь громкого названия – "Санкт-Петербург", – они решили выступить под призрачным именем "Город". Произошло это уже в промежутке между 82-м и 83-м гг., и опять-таки атака захлебнулась.

Были, конечно, и удачные "бои", и рейды по тылам других групп и городов, но только к 1987 году, когда в состав после 13-летнего отсутствия вернулся Никита Зайцев (играющий также в ДДТ и успевший отпахать срок на зоне за наркотики), группа наконец достигла своего звездного звучания.

Это в полной мере отразилось на серии их концертов, объединенных общим названием "Comeback". Началась серия на рок-н-рольном фестивале в Доме культуры железнодорожников, где группа была поставлена в заранее невыгодное положение: они должны были открывать фестиваль, а значит, быть подавляемы в головах слушателей всеми последующими напластованиями впечатлений от ансамблей модных и более оснащенных.

Но, если кто и надеялся, что "старички" подкачают, то они были разочарованы в своих надеждах – с первого же номера группа "Город" (экс-"Санкт-Петербург") выплеснула в зал, набитый до отказа, в основном, молодыми любителями рок-н-ролла, такой могучий взрыв энергии, что все, кто выступал после них, выглядели заметно бледнее.

Музыканты вошли в такой раж, что струны на гитарах рвались одна за другой, но их старая музыкальная подготовка сказывалась даже в том, что номера не останавливались, а струны на гитарах восстанавливались по ходу игры. Впервые в Питере такой "номер" со сменой лопнувших гитарных струн по ходу выступления продемонстрировал приехавший на гастроли Король Блюза Би Би Кинг, но ему было много легче, поскольку запасные струны у него всегда имелись в кармане. В случае же экс-"Санкт-Петербурга" дело обстояло сложнее, так как у Никиты Зайцева никаких запасных струн в карманах не водилось, поэтому за струнами бегал "освобожденный" член группы, экс-барабанщик и пианист, "Никита №2" – Лызлов, без пяти минут доктор наук, не погнушавшийся быть на побегушках у бывшего зека "Никиты №1" – Зайцева.

Музыкальный магазин хоть и был неподалеку, но все равно пробежка занимала не менее 10 минут, а останавливаться в момент исполнения номера было нельзя, поскольку могли попросту смять наступающие на пятки команды молодых рокеров, посему "Никита №1" отбрасывал свою дымящуюся гитару с оборванной первой струной, хватался за свою верную скрипку и выдавал на ней такие соляги, что в этот момент даже великий скрипач-джазист Стивен Графелли мог бы ему уж если не позавидовать, то искренно посочувствовать.

Пальцы у Никиты Зайцева несколько подзакорели, ибо рукоятка лесоповального топора и скрипичный смычок – это не совсем одно и то же, посему, когда полетела уже вторая тонкая струна, он даже не стал снимать гитару с груди, а просто перебросил ее на ремне за спину. Скрипку со смычком ему поднесли, словно стакан с водкой, и опять Стивен Графелли начинал меркнуть на глазах...

И этим не ограничилось: два последующие раза, когда "летели" струны, "Никита №1" перебрасывал гитару за спину, и Лызлов умудрялся менять и настраивать струну, находясь за его спиной и улавливая верный тон настройки в этом кажущемся хаосе звуков. Заведенный все этим донельзя Владимир Рекшан сорвал пением свои голосовые связки и, так как петь больше не мог, решил показать молодым, что еще есть порох в рок-н-рольных пороховницах: выскочив на авансцену, по пояс обнаженный, он схватил два кирпича, валявшиеся там в виде импровизированных грузов для микрофонных стоек и, положив их один за другим на колено, перерубил каратистским ударом ребра ладони.

И все это – в такт громоподобной коде. Осколки кирпичей полетели в стороны веером. Кое-кому в передних рядах пришлось уворачиваться, а вот один из ламповых усилителей на сцене не выдержал "артобстрела", и концерт таки пришлось остановить и объявить перерыв.

"Город" еще потом много выступал на концертах, ездил на гастроли и участвовал в фестивалях. Основатель и бессменный руководитель "Санкт-Петербурга" Владимир Рекшан проявил себя и как писатель, и как воспитатель начинающих рок-текстовиков, и просто как композитор, записав звуковую дорожку к кинофильму "Панцирь", в титрах которого значится все тот же славный "Санкт-Петербург".

Полнометражный фильм о "Санкт-Петербурге" был снят в 1986 г. ПО "Видеофильм". Тогда же их эстафету по части названия "Санкт-Петербург" принял один из отколовшихся от "Ленфильма" творческих коллективов, назвав себя ЛПТО "Санкт-Петербург". Это было, так сказать, законное заимствование названия, а из явно незаконных заимствований известна группа "Лже-Санкт-Петербург", а затем даже и "Лже-Санкт-Петербург-2", так что смутное время в России выражается не только в лихих беспределах, но и в лже-именах...

 

© Рувим РУБЛЕВ, "Новое Русское Слово", 1-4.09.99 г.

 


© Р.Фукс, И.Ефимов