Легендарный “Химик” - Борис Циммер.

- Борис Яковлевич, Добрый вечер. Я благодарен, что вы согласились на сегодняшнюю беседу и, прежде чем мы перейдём непосредственно к разговору о записях Аркадия Северного с Вашим участием, я прошу рассказать немного о вашем инструменте. Жив ли он сейчас и откуда такой удивительно теплый звук?

- Добрый вечер. Да, инструмент со мной, хотя я уже очень давно не брал гитары в руки. Я всю жизнь работаю врачом, и музыкой никогда всерьёз не занимался. А моя гитара - это “MUZIMА”, очень старая. Она ещё с Ляйтцевской выставки, какого-то 1959 года.

- Это блюзовая гитара?

- Нет, это “доска”.

- “Доска”? Вот с таким замечательным звуком?

- А звук такой получался, наверное, не за счет гитары, а скорее за счёт аппаратуры. Аппаратура - “REGENT” 30 H, ГДР-овский усилитель. Вот через него всё и шло.

- Но, Вы знаете, звук-то хороший, звук замечательный был!

- Да, отвечал времени, 60-м, 70-м годам. А потом, конечно, он устарел. Сейчас с таким звуком уже не играют.

- Нет, почему же? Вот гитарист “Браво” - он любит такие старые штучки.

- Ну, “Браво” - да, здесь я согласен. Но они ведь тоже в таком стиле 60-х - 70-х выступают.

- Ну, на самом деле, я тоже являюсь поклонником вот какого старого гитарного звучания, и Ваши партии в записях с А. Северным, пусть и не выделялись особо в техническом плане, но звучат они очень выразительно, с той самой теплотой и чувством эмоционального накала, трогающим за душу. Поэтому я, наверное, и ваш поклонник тоже.

- Спасибо, спасибо. Очень приятно слышать.

- У Вас на этих записях весьма своеобразная техника звукоизвлечения - вибрато, очень схожая с техникой игры на домре…

- Да, возможно, но на домре я никогда не играл. Я же врач вообще. Поэтому всё это так, по ходу дела, что-то приходило в голову… Ведь мы играли часто даже не зная мелодии - после первого аккорда начинали подстраиваться…

- Что ж, начиная разговор о “Химиках”, я хочу сказать, что для многих эти записи были в буквальном смысле загадкой. Ведь Вы же помните легенду: Владимир Тихомиров сам долгие годы поддерживал информацию, или слухи о том, что всё это писалось в г. Нарва, и музыканты эти были то ли из Нарвы, то ли из Иван города…

- Да, но на самом деле, ни в какой Нарве мы, конечно, не были. А записывали всё на квартире у Володи Раменского, улица Олега Кошевого…

- Дом 12, квартира 1.

- Да, на первом этаже у Володи квартира была… Приходилось там занавешивать от шума окна и т.д.

- Вы не скажите два слова о том, как происходили эти концерты?

- Как происходили… Ну, Тихомиров звонил мне, мы тогда с ним были приятели. Звонил и говорил, что на следующей неделе, там, в пятницу или когда, приезжает Аркаша, Северный, и вот надо там ему что-нибудь саккомпанировать. А у меня был тогда свой коллектив, небольшой…

- Вы где - то уже играли тогда?

- Да, я играл на свадьбах, в ресторанах, на подменах играл. Постоянно я нигде не играл. Потому, что всё время с утра я занят, я врач, и до пяти работал. А вечером мы уже где-то играли. У меня был свой коллектив постоянный. Басист, с которым я потом лет 20 ещё играл…

- Морозов.

- Морозов, да, Вася. Потом, Маша - певица наша. Барабанщик тогда был другой, когда был Аркаша. Он плохо кончил и... молодым умер, очень давно. И, после этого, я поменял барабанщика, и всё оставшееся время играли уже с другим…

- Вы не могли бы назвать весь состав вашего коллектива.

- Володя Вахромеев: барабаны, Вася Морозов: бас- гитара, ну меня вы знаете, и Маша Иванова: певица. Вот наш состав был, а потом я уже играл с другим барабанщиком - Резвухиным Сашей, это уже после Северного.

- Понятно. Давайте теперь поговорим о первой записи Аркадия Северного с вашим участием.

- Ну, всего было две записи.

- Две?

- Да, всего две. Из них уже компоновали концерты потом, наверное. Первая у меня хранилась ещё на бобине долгое время, а потом я её выбросил. Она мне что-то стала не интересна. Но, это было уже лет 20 назад.

- Первая, Вы имеете в виду та, на которой Николай Резанов присутствует?

- Нет. На первой записи Резанова не было. Там были только мои музыканты. Пели тоже - я и Маша. Я там на еврейском что-то пел... А потом нас ещё раз приглашали, где-то уже через несколько месяцев. И мы ещё раз писались, уже с Колей Резановым, со скрипкой, и тоже Маша что-то там пела…. (Здесь Борис Яковлевич видимо что - то путает, т. к. по дате первой записью считается концерт с анс. "Чайка", известный как "Колода карт". На ней как раз он поёт одну песню на иврите, поёт М. Иванова и присутствует Н. Резанов на акустической гитаре. Что же касается двух концертов с анс. "Химик", то Н. Резанов ни на одном из них не присутствовал; скрипка Е. Фёдорова звучит только на втором концерте, а вот кому принадлежит партия ритм - эл. гитары, Борис Яковлевич кроме Н. Резанова так никого и не вспомнил. Версию о том, что играл сам Владимир Тихомиров, он так же не подтвердил. - А.Ч. ) Хотя, вот сейчас, когда мне передали эти записи, я так посмотрел: один концерт вообще не с Северным, а кто-то под него… Даже не концерт, а кусок записи…

- Это, видимо, репетиция попала на ленту и каким-то чудом сохранилась.

- Да, похоже на репетицию, я уже сейчас толком не помню… Текст там, какой- то тоже полублатной текст, его пел не Аркадий, а кто-то другой. А первый концерт мы писали практически втроем. Там должны быть гитара, бас-гитара и барабаны… А вот уже во втором концерте были скрипка, был Резанов, а как скомпонованы все эти вещи были потом, я точно не знаю. (На самом деле, сейчас уже есть полноценные компакт-диски с этими записями. Там получилось три концерта. Это двойные лазерные альбомы, более 90 минут звучания каждый. Первый носит названия “Колода карт”, концерт с анс. “Чайка”. Запись датируется декабрём 1977 года. Что касается двух остальных, то это “Первый” и “Второй” концерты с анс. “Химик”. “Второй концерт” был издан раньше всех, пластинка появилась в 1995 году, а оригинальная запись относиться к марту 1978 г. Следом за ней, в 1997 г. вышел “Первый концерт с ансамблем “Химик”, записанный в февраля 1978 г. И в 1999 г. - полная версия записи “А. Северный и ансамбль “Чайка”, под оригинальным названием “Колода карт”. Так, что все эти записи сохранились и дошли до нас в достаточно неплохом техническом качестве звучания. - А.Ч.)

- Хорошо. Итак, на сколько я понял, все выше перечисленные записи производились на квартире у В. Раменского.

- Да, на его квартире оба раза писали, завешивали там окна, делали акустику, улучшали одеялами, тканью…

- Не помните, на сколько магнитофонов производилась запись?

На один. С начала был магнитофон “AKAI”, по-моему. Сколько дорожек я не помню. А потом он поменял его…

- По моим сведениям один из концертов писали на магнитофон С. И. Маклакова, а вот запись другого производилась на отечественный “Ростов”, он тогда только вышел.

- Да-да, по-моему “Ростов”, он его ещё купил за какие-то большие деньги, с большой переплатой…

- Что касается фотографий, сделанных при этой записи: на них взят исключительно крупный план Аркадия и совсем нет музыкантов.

- На самом деле, мне не хотелось попадать в фото, и поэтому мы просили о том, чтобы нас в кадре не было. В общем, нарочно уходили от объектива. Времена были тогда не очень, и мы побаивались, и не хотелось светиться.

- То есть, фотографировали только Аркадия, а вы были в стороне.

- Ну да, он то был засвеченный.

- А у Вас сохранились снимки с вашим коллективом из тех времён?

- Из тех времён… Да, что- то есть. Если интересно, то как-нибудь покажу, при встрече.

- Спасибо, буду благодарен. Но, вернёмся к технике. Использовался ли вами ревербератор на этих записях?

- Да, пружинный. Он был встроен в сам аппарат “Regent” 30H. Это такая модель, которая шла с ревербератором. Линейка “Hamend”, фирма, которая делала эти немецкие усилители. Там была линейная задержка, которая создавала эффект объёма, объёмного звучания.

- Да, гитара действительно звучала великолепно, а на голос накладывались какие-либо эффекты?

- А голос, по-моему, тоже шёл через нас, но мы на него ревер ставили совсем не большой. Мы же все писали через один усилитель и степень реверберации регулировалась отдельно по каждому каналу. В один вход была подключена гитара, а во второй - микрофон. А далее, уже всё шло на микшерный пульт и магнитофон.

- Технический вопрос: когда играешь с ударными в одной комнате, вам удавалось слышать друг друга?

- Ну, вообще не очень, конечно. Было тяжеловато, много проблем было со звуком. Но мы уже махнули рукой, задача стояла быстро записать. Хотя писали мы там всё это целый день, с утра до вечера.

- С дублями?

- Нет. Практически так: он впервые прочитывал текст, Аркадий, по этой бумажке… Так, прочитал… Ага: “Ну, примерно получится так: та-та-да-та, та-да - да… Поехали!”. Тональность? Подобрали, примерно, по голосу: РЕ-минор. И вперёд! А на ходу уже ловили мелодию и всё остальное…

- То есть тон задавал Аркадий.

- Да, он задавал какой-то общий рисунок; басист набирал риф, а я уже обрабатывал мелодически.

- А вообще у вас не было пренебрежения к тому, что там почти везде т.н.“блатная” последовательность аккордов. Я по своему опыту знаю, что такая однообразность построения народных мелодий часто даже раздражает музыкантов. Вы не пытались как-то украсить, развить мелодически?

- Да там Аркадий сам даже какие-то рок-н-рольчики пытался изображать… А так, играли, как ложилось, и уже по ходу подстраивались друг под друга.

- В общем, не обращали внимания.

- Да, не обращали внимания. Нас это не очень интересовало - мы отыграли и ушли. Но, в то время, наверное, другое отношение к этому было. Это сейчас уже как антиквариат воспринимается, а тогда - скорей бы записать, получить, сколько нам полагается, и до свиданья!

- Понятно. В общем, всё рождалось в процессе записи, остановимся на этом.

- Это да, всё так и было.

- А потом Вам приходилось слышать отголоски своих записей?

- Да я их слышу лет 10 последних! Хотя я редко слушаю “Шансон” и всякие ночные радио. Я чаще слушаю либо классику, либо джаз. Но когда включал радио, то несколько раз попадал на свою собственную запись. И на исполнение Маши попадал, тоже по “Шансону”.

- Да, сейчас благодаря изданию серии “Ночное такси” Александром Фруминым, эти записи получили новое распространение, обрели, что называется, новую жизнь и новых слушателей. Но всё же печально, что ни на одном диске, из числа тех, что вы записали с Аркадием, нет ни Вашего имени, ни имен остальных музыкантов.

- Да Бог с этим, я не претендую… Честно говоря, я и не очень это слушаю. Я думаю, что сейчас бы всё сделал по-другому.

- Ну, это, на самом деле, общее мнение большинства музыкантов. Потому, что когда они переслушивают свои записи N-летней давности, то, как правило, резко протестуют против ранее сыгранного. Николай Резанов, по его собственным словам, тоже не в восторге от своего тогдашнего творчества. Ведь особых звуковых удач там не было… Но в этом-то и вся прелесть, весь дух и колорит этих, действительно живых и народных записей! Того, что делали люди сами. Ни по тому, что так было надо, а по тому, что это им хотелось делать. И поэтому, сейчас всё это воспринимается более чем достойно!

- Ну что ж, я рад, что наше творчество сейчас вызывает у слушателей интерес. Это, действительно, всё писалось без репетиции, живьём, с ходу, и в добавок, между прочим, под хорошим “шафе”.

- А, после записей с Аркадием, вы продолжали музыкальную деятельность?

- Конечно. Я тогда со своим коллективом, можно сказать, только начинал что- то делать. Но мы играли, в основном, в кабаках попсовую музыку, обычную для того времени. И закончили работать уже где-то в начале 90-х...

- То есть, все 80-е ещё "пахали"?

- Да. Ну, попсу играли в кабаке...Чисто с целью заработка. Для себя мало играли. Редко джаз исполняли, хотя хотелось…

- Борис Яковлевич, а Вы в качестве вокалиста выступали?

- Я? Да я в основном и пел. И певица была, басист пел - да все пели.

- Если можно, то расскажите как к вам пришла Маша Иванова.

- Ну, Маша, Маша… Она… Её выгнали из университета, по-моему… Но, это долго рассказывать… У неё папа - профессор-филолог был. Она и сама языки знала, училась на португальском факультете. Свободно владела английским, португальским, и хорошо так пела джаз. Джаз пела замечательно. Записей её нет, к сожалению. Разве что, кроме наших с Аркашей. Мы тогда вообще ничего не записывали, а просто играли.

- Но даже на этих записях чувствуется, что у неё хорошая вокальная школа.

- Это да, правда она пела там абсолютно пьяная… Трудно сказать, что у неё там получалось, я так послушал… Но то, что голос у неё был, это однозначно. Манера была своя. По тем временам это было неплохо. И мы играли с ней на свадьбах, на юбилеях, на банкетах… А потом, вскоре после этих записей, я её потерял из виду. Она вышла замуж и уехала куда-то со своим мужем. Он у неё закончил португальское отделение, и они уехали... Возможно, что и в Португалию, точно я не знаю. Вот и всё, наверное…

- Спасибо, Борис Яковлевич. И, в завершении нашей беседы, последний вопрос: после концертов с Аркадием, в конце 70-х, начале 80-х, Вам доводилось слышать эти записи у друзей, у знакомых или просто из окон во дворе. Словом, в те времена “Химики” звучали?

- Нет, я этих записей нигде тогда не слышал. Потому, что записи эти тогда куда-то уходили… Уходили, я знаю, в Прибалтику, ещё куда-то. В общем, были какие-то такие связи, они же в принципе продавались…

- Да, в те времена сеть коллекционеров была отлажена и хорошо функционировала. И подобные записи за очень короткий промежуток времени расходились практически по всей стране… Спасибо, мне очень приятно было с Вами общаться сегодня, я благодарен Вам за интереснейшую беседу, надеюсь, не последнюю!

- Да, взаимно. Я тоже вспомнил молодость… Мне на днях 60 будет.

- Долгих лет жизни Вам, здоровья и всего самого доброго!

- Хорошо. Вам спасибо, до свидания!

© Алексей Черкасов, 15 сентября 2004 г.


 
 

 К главной странице

Кто был - тот не забудет. Кто не был - тот, возможно, будет...


© I.Efimov, V.Kovtun